Томас долго смотрит на меня. Наконец отпускает и отстраняется. Он зол, и я вижу в его глазах недовольство.

— Доброй ночи, мисс Айпэрис.

И прежде чем я успеваю ответить, Томас стремительно уходит. Я сглатываю. За сохранение образа на улице мне конечно же ничего не будет, но не надо быть гением, чтобы увидеть, как Томас разозлился. Интересно, повлияет ли на него сегодняшний случай и если да, то что он станет делать?

Некоторое время я смотрю Томасу вслед, потом открываю дверь и не спеша захожу в квартиру.

Олли радостно меня приветствует. Я глажу его и выпускаю его на террасу, затем снимаю платье и прыгаю в душевую. Закончив, я натягиваю черную жилетку и шорты.

Заснуть не получается. Сегодня слишком много всего произошло… Допрос Дэя, встреча с Президентом и его сыном, а потом еще Томас. Я вспоминаю убийство Метиаса, но при воссоздании его лицо превращается в лицо матери Дэя. Я устало тру глаза. От информации кружится голова, хочется всю ее переработать, но при каждой попытке я тут же сбиваюсь с толку. Пытаюсь представить свои мысли в виде блоков информации, собранных в аккуратные ящички с ярлыками, на которых написано что-то понятное и определенное. Однако сегодня этот способ не работает, я слишком устала. Квартира кажется пустой и чужой. Я почти скучаю по улицам Лейка. Я нахожу взглядом небольшую коробку под письменным столом, где лежат двести тысяч республиканских долларов, полученных мной за поимку Дэя.

«Может, переставить ее в более надежное место?»

Однако я не могу заставить себя прикоснуться к этой коробке. Спустя некоторое время я выбираюсь из кровати, наливаю себе стакан холодной воды и иду к компьютеру. Если все равно не спится, то лучше еще раз копнуть прошлое Дэя и почитать свидетельские показания.

Я включаю монитор, пью воду и, введя код доступа к Интернету, просматриваю файлы, отправленные мне командиром Джеймсон. В них полно отсканированных документов, фотографий и газетных статей. Информацию, просмотренную ранее, я просто пролистываю, сосредоточившись на новых деталях.

А потом идет куча страниц, на которых описаны прошлые преступления Дэя. Я стараюсь как можно быстрее пролистнуть их, но не могу не остановиться на последнем. Жертвы: капитан Метиас Айпэрис. Я закрываю глаза. Олли скулит у моих ног, словно знает, о чем я сейчас читаю, и утыкается носом мне в колено. Я рассеянно кладу руку на его голову.

«Я не убивал твоего брата, — повторял Дэй. — А ты вполне могла стрелять в мою мать!»

Нужно вернуться к просмотру документов. Я заставляю себя пролистнуть страницу. Все равно я уже изучила тот доклад вдоль и поперек.

А потом кое-что привлекает мое внимание. Я сажусь поудобнее. В документе перед моими глазами указаны баллы Испытания Дэя. Это отсканированная бумага с большой красной печатью, совсем не похожей на ту синюю, которую я видела на своем документе.

Что-то в этих баллах меня напрягает. Шестьсот семьдесят четыре? Никто из всех, кого я знаю, никогда не получал так мало очков… по крайней мере, я этого не видела. Один человек из моей начальной школы провалился на Испытании, но его баллы были близки к тысяче. Очки большинства провалившихся составляют восемьсот девяносто. Восемьсот двадцать пять. Всегда переваливают за восемьсот. К тому же все знали заранее, что эти дети провалятся, потому что они не уделяли внимания учебе или не имели такой возможности.

Но шестьсот семьдесят четыре?

— Он слишком умен для такого, — шепчу я.

Я перечитываю документ снова и снова на случай, если что-то упустила. Но баллы все те же. Невозможно. Дэй хорошо говорит, у него хорошо развита логика, умеет читать и писать. Он с легкостью прошел устную часть Испытания. Более ловкого человека я не встречала. Дэй умеет забираться на крыши и оконные карнизы. Поэтому ему ничего не стоило пройти физическую часть. С высокими баллами на этих двух экзаменах Дэй не мог получить меньше восьмисот пятидесяти баллов — это тоже провал, но все же выше шестисот семидесяти четырех. К тому же восемьсот пятьдесят баллов Дэй получил бы, оставь он лист письменного экзамена чистым.

«Командир Джеймсон будет мной недовольна», — думаю я. Открываю поисковую систему и вбиваю адрес засекреченного ресурса.

Окончательные баллы Испытания общедоступная информация, но сами документы держат в тайне и никому не показывают. Даже следователям. Однако моим братом был Метиас, и с его хакерскими способностями мы всегда могли залезть в базу данных Испытания. Я закрываю глаза, вспоминая, чему меня учил брат.

«Вычисли ОС. Если посещаешь интересующий сайт, не оставляй за собой следов. Проверь, сможешь ли ты установить связь с удаленной системой. Ты должна четко знать свою цель и обезопасить свой компьютер».

Спустя час поисков я нахожу открытый порт системы и беру на себя права администратора. На сайте раздается одиночный гудок, после чего появляется строка поиска. Я вбиваю имя Дэя:

На экране появляется первая страница документа с Испытания. То же самое — шестьсот сорок семь из тысячи пятисот. Я перелистываю ее. Ответы Дэя. Некоторые вопросы с множественной выборкой, другие предполагают написание ответов в виде предложений. Я просматриваю все тридцать две страницы и укрепляюсь в своем мнении о том, что творится нечто странное.

Никаких красных пометок. Наоборот, ни один из ответов не тронут, словно все они правильные. Работа Дэя чистая, как и моя.

Я пролистываю документ обратно к первой странице. Затем внимательно читаю каждый вопрос и мысленно на него отвечаю. На весь тест у меня уходит час.

Все ответы правильные.

В конце документа стоят отметки за устный и физический экзамен. Обе высшие. Странно только то, что рядом с оценкой за устный экзамен имеется короткая приписка: «Осторожно».

Но Дэй не провалил Испытание. Такого даже близко быть не могло. На самом деле он получил столько же очков, сколько и я: тысячу пятьсот из тысячи пятисот. Я больше не единственный Гений с высшим баллом.

Дэй

— Поднимайся. Пора.

Меня тыкают в бок стволом винтовки и вырывают из сна, в котором виделось, как мама ведет меня маленького в начальную школу, в котором у Идена шла кровь из глаз и под нашим крыльцом был красный символ биологической опасности. Прежде чем мое зрение проясняется, две пары рук поднимают меня на ноги, и я громко кричу от боли. А я думал, сильнее, чем вчера, болеть уже не может. На глаза наворачиваются слезы. Когда зрение проясняется, я вижу, что моя нога распухла даже под бинтами. Мне снова хочется закричать, но во рту слишком сухо.

Солдаты выволакивают меня из камеры. Командир, что навещала меня накануне, ждет нас в коридоре. При виде меня она улыбается.

— Доброе утро, Дэй, — говорит она. — Как ты?

Я не отвечаю. Один из солдат останавливается и быстро отдает командиру честь.

— Командир Джеймсон, — обращается он к ней, — вы готовы направиться к судье для вынесения приговора?